У многих планет нет поверхности; и на таких планетах неуютно до боли в зубах.
На Крокре, наоборот, не было неба.
Уже четверть миллиарда лет лишённая всякой жизни, планета представлялась Алисиному воображению пустыней вроде Луны, какой она была пару сотен лет назад. Или нет, подумала Алиса, подлетая к планете. Скорее вроде Ио — спутника Юпитера, с которого, сообщу вам по секрету, Булычёв некогда срисовывал планету 456-76-54. Как бы то ни было, Алисе думалось о пустыне, обезображенной шрамами болезненных геологических процессов в ещё не остывших недрах. О пустыне, временами вздрагивающей, словно от боли, и стонущей инфразвуком подземных толчков. О горизонте, шарахающемся вдаль в стремленье укрыться от внезапной вспышки далёкого извержения…
На самом же деле всё оказалось не так.
Могучие, работающие по не понятным землянам принципам и давно уже никем не контролируемые энергетические установки, созданные некогда обитавшими здесь цвёльфами и впоследствии унаследованные Монокосмом — финальным этапом развития цвёльфийской цивилизации, — установки эти благодаря встроенным в них средствам авторегенерации сохранили работоспособность полностью.
Даже куда более чем полностью.
Фундаменты их давно разрушились. Континенты не раз и не два меняли очертания, соединялись в единый литосферный сегмент и вновь раскалывались на отдельные плиты. Устройства энергостанций уходили на дно океанов, скрывались под многометровой толщей лавы или осадочных пород, разогревали вокруг себя базальт, взлетали на воздух, выталкиваемые давлением перегретого ими же пара в подземных озёрах, куда они проваливались, расплавляя вокруг себя твердь планеты… Раскалывались на части, падая с небес, и каждый обломок опять регенерировался до целого…
Короче, к тому часу, когда «Космос-30» попытался спуститься на Крóкрыс, наилучшим аналогом состояния поверхности несчастной планеты был кофе в кофемолке. Всё — от песчинки до скал весом в миллиарды тонн, от брызг лавы до потоков чёрного ливня кипятка, перемешанного с грязью — всё это наполняло пространство над поверхностью на многие километры ввысь. Наполняло клокочущей непроницаемой завесой, чёрной и плотной настолько, что вспышки молний не могли пробить её своим заревом даже на сотню метров. Рокот грома тонул, неслышимый, в рёве урагана и камнепада.
Неба не было. И под ногами, и над головой — сплошная каша из воды и тверди, лавы и пара.
Амортизаторы «Космоса-30» не находили опоры в сошедшей с ума поверхности, пузырящейся, как поджаривающийся блин, извергающей ввысь самоё себя чудовищными фонтанами, вихрями, грибами, которые можно представить, но нельзя увидеть в кромешной мечущейся мгле. Интересно, сколько ещё миллионов или миллиардов лет продолжится работа адской кофемолки? Сколько на этой планете осталось гиперэргогена, мощь которого, давшая некогда цвёльфам, а теперь и людям власть над просторами вселенной и над безбрежьем Времени, превратила планету в воплощённый хаос?
Можно ли найти хоть какие-то крохи информации в этом аду? Что и где могло сохраниться здесь от давно погибшего сверхразума?
В кают-компанию «Космоса-30», подбрасываемого непрекращающимся крокрысотрясением, вошла Алиса. Хотя слово «вошла» сюда не очень подходит: скорее, впрыгнула в отчаянной попытке удержаться на ногах, когда корабль качнуло так, что можно было и не сообразить, где здесь пол.
Там была Грейс. Она копалась в аптечке с намерением найти что-нибудь от морской болезни.
— Грейс, я докажу тебе как дважды два: это не та планета, — сказала Алиса.
— Да ну? — удивилась Грейс.
— Настоящий Крокрыс должен быть в сингулярности. Федералы превратили его окрестности в чёрную дыру.
— Алиса, ты меня удивляешь, — отозвалась ведьма.
Для справки: ведьма — это женщина, имеющая допуск к тайнам по форме Комитета Тайн и Чудес номер один. Титул, конечно, неофициальный, но за пределами Комитета имеющий весьма широкое хождение.
Алиса опешила, и Грейс, выдержав эффектную паузу, продолжила:
— Ты как ребёнок! Разве пристало шестикласснице верить в волшебные сказки про злобного Монокосма, бедных глупых странников и беспощадных федералов?
Буря эмоций пробежала по лицу Алисы. Кто её дурачит: Петров или Грейс? Или оба?!
— Спокойно! — в момент прочла её мысли Грейс. — Петров верит этой легенде. Ему простительно: он очень занятой специалист, и потому односторонне информированный.
— Но как же базы странников, Грейс?
— Базы — есть. Они и стали причиной легенды. Надо же как-то объяснить их существование? Особенно — любопытным детям, живущим на отсталых планетах. Там принято пичкать детей сказками, не доверяя настоящих знаний. На самом же деле, Алис, никто не знает, кем и когда были построены базы. Вот так.
— Грейс, а как же…
— Ну хорошо, назовём их создателей странниками. Тогда всё, что мы о них знаем, — это их имя, придуманное нами же. Всё остальное придумано кем-то ещё.
— Но ведь и планета называется Крокрыс?
— Что тут удивительного? — спросил Селезнёв, входя в кают-компанию. Он, оказалось, слышал часть разговора и сразу поймал нить. Аргументацию Грейс профессиональный учёный нашёл убедительной. — Есть же, например, планета Венера, но что-то я сильно сомневаюсь в реальном существовании её тёзки, властвовавшей будто бы над нежными чувствами смертных! Если б этот кромешный ад открыл я — тоже назвал бы его Крокром. В память о сказочной планете цвёльфов.
— Что же мы тогда тут ищем? — растерялась Алиса.
— Ищем мы тут следы двоих неличностей, несанкционированно проникших в прошлое с использованием аппаратуры Института Времени.
— Но они же упоминали Монокосм!!
— Значит, и они знали эту легенду. Только и всего.
Под действием принятой таблетки состояние Грейс улучшилось, она достала из шкафа скафандр, облачилась в него и покинула корабль.
Но её вылазка закончилась неудачей.
Грейс не сочла нужным сообщать Селезнёвым, что конкретно она ищет на планете. Игорь не разрешал дочери покидать корабль и не выходил из него сам. Алиса недоумевала: зачем её вообще взяли?
Оставаться на поверхности планеты, если только это можно было назвать поверхностью, было и дискомфортно, и опасно. Высадив Грейс, облачённую в скафандр, оборудованный антигром, «Космос-30» дожидался её возвращения; но едва она входила в шлюз, корабль взмывал куда придётся: неба здесь не было.
— Нашла? — спрашивал капитан.
— Нет, — коротко отвечала Грейс.
Несколько часов отдыха на орбите, посадка в новую точку, указанную Грейс, — и всё повторялось.
— Грейс, а Грейс, зачем я-то здесь? — не выдержала наконец Алиса.
— Это правильный вопрос. Когда я погибну, ты включишь мой компьютер, и он даст тебе необходимые инструкции. Понятно?
— Да, — сказала Алиса и, едва мрак Крокра вновь поглотил Грейс, направилась к её каюте. Там она включила портативный компьютер.
— Я ещё жива, Алиса, — сказал компьютер голосом Грейс. — Не спеши.
И отключился.
Грейс на этот раз особенно долго не возвращалась, так что Алиса, беспокоясь за её судьбу, включала компьютер ещё пару раз.
Наконец створки шлюзовой камеры распахнулись. Ведьма буквально валилась с ног.
— Пойдём, Алиса. Мне одной не дотащить.
— Грейс, Алиса не пойдёт. Пойду я, — сказал по внутренней связи Селезнёв, дежуривший на капитанском мостике.
— Командор, ты не должен покидать корабль. — Словно в подтверждение слов ведьмы, «Космос-30» так тряхнуло, что он едва не завалился на бок. — Алисе же ничего не угрожает. Тут недалеко. У нас антигры и генераторы защитного поля.
Десять минут спустя девушки приволокли на импровизированных носилках крошечный — с напёрсток — чёрный камушек весом чуть больше полуцентнера. Может, это и не слишком большой вес для неплохо физически развитых девушек, но сделайте-ка поправку на неблагоприятные погодные условия, характерные для этих мест! Едва войдя, обе тут же отправились в душ.
Там Алиса, наконец, спросила:
— Грейс, что мы с тобой приволокли?
— Вероятно, кусок блока памяти.
— Он нам чем-то поможет?
— Почти уверена.
Грейс прекрасно знала: память любого устройства цвёльфов была частью голограммы, хранившей все знания цивилизации. Значит, у этого камушка, допросив его с пристрастием, можно узнать всё: и координаты планеты Баль, и замысел Ауреда.
Селезнёвым лучше об этом не знать. Мало ли как обернётся эта история? Представьте себе на полсекунды Алису, связанную по рукам и ногам, и крокра, сканирующего её память… В общем, пусть думают, что не было никакого Монокосма.
— Всё. Летим.
Профессору Селезнёву было неприятно общаться с Грейс, так как она никогда ничего не объясняла. Он буркнул:
— На Баль?
— На Землю.
— Объясни причину изменения полётного задания.
— Информация о координатах планеты Баль в моём распоряжении есть, но, как оказалось, я не могу прочитать её имеющимися средствами. Это сделают специалисты. И ещё… — тут Грейс покраснела.
— Что? — удивился капитан.
— Я круглая дура.
Больше от неё Селезнёву ничего не удалось добиться. Но Алисе, когда корабль уже плыл по волнам гравитационных полей к родной планете, Грейс всё-таки сказала по секрету:
— Даже если бы мы прибыли на Баль и я бы увидела там некий Генератор — хоть наш, хоть не наш — я бы никогда не узнала главного: работает он или нет.
— Почему же? Если не выключен, то работает.
— А вдруг он только имитирует работу?
— Но зачем? Это же бессмысленно!
— Кто поймёт этих крокров? У нас одна логика, человеческая — у них другая, криминальная.
— Грейс, но ведь ты же говорила, что Монокосм — выдумка. Значит, крокров не существует, — поймала ведьму Алиса.
Та предательски покраснела. Алиса, правда, не заметила: свет в кают-компании был выключен, чтоб лучше было видно Галактику.
— Давай договоримся называть так твоих знакомцев из МИВовского подвала. Они ведь бывали на Крокре, — Грейс выстроила наконец, после полусекундного замешательства, правдоподобную версию.
Мысленно ведьма ругала себя последними словами — а последними словами в будущем являются те, которые несколькими абзацами выше услышал из уст Грейс Селезнёв, — просто ругательски ругала за то, что так вот бездарно проговорилась. Пусть на этот раз обошлось; но можно ли считать себя профессионалом, допуская проколы, при других обстоятельствах грозящие провалом?!
— Петров, слушай, — спросила Алиса, вызвав директора по биочипу, — могло ли быть, что крокры живут там, в прошлом, а машину времени для них туда угнал робот, который мог забраться в кабину вместе с возвращавшимся временщиком?
— Почему бы и нет? — задумался академик.
— Крокры могли сделать такого робота?
— Не знаю… Наверное, могли бы, если б захотели.
— Тогда всё ясно. Они прилетали к нам из прошлого.
Алиса была довольна собственной догадливостью, а ещё больше льстила её самолюбию (оно ей вовсе не чуждо) растерянность Петрова, не догадавшегося продумать эту версию.
— Гм… мне следовало бы сообразить об этом раньше. Только я бы не был так категоричен, — Петров вспомнил наконец, что он всё-таки нобелевский лауреат. — Твоя версия многое объясняет, но она не единственно возможная.
— Да понимаю я! — обиделась Алиса. Она не любит, когда к ней относятся как к маленькому ребёнку. Ну, там, объясняют очевидное…
— Не дуйся, Алиса. В моём положении лучше перестраховаться, чем недостраховаться.
— У меня есть ещё вопрос. Робот может получить Сертификат субъектности?
— Робот? Нет. Энтропии наших роботов для этого недостаточно. Они умеют имитировать субъектное поведение, в этом нет ничего сложного…
— Понимаю!
— Короче, на Земле не делают роботов, которые смогли бы стать субъектами. И вряд ли будут, пока не выяснится, есть ли вообще резон таких делать.
— Если когда-нибудь выяснится, — скептически поджала губу Алиса. — Впрочем, неважно. Вывод из твоих слов вот какой. На Земле таких роботов не делают, но сделать такого робота можно. Значит, может такое быть, что крокры — это роботы, да?
— Нет. Этого быть не может.
— Почему?
— Как почему? Не помнишь, что мы с тобой говорили о странниках?
Алиса вздохнула, словно усталая учительница, безуспешно пытающаяся вбить правила употребления английских артиклей в голову Коле Садовскому.
— Ты веришь сказкам? А вроде академик…
Петров малость растерялся. Ведь он же ей рассказывал!
— Алиса, в основе такой сказки, как «Илиада», была вполне реальная Троянская война.
— Ну да; но ведь никто никогда не видел никаких странников!
— Вот это новость! Может быть, я бы ей и поверил, если бы не видел странников собственными глазами.
— Где?! — воскликнула Алиса с таким неподдельным удивлением, что Петров тут же оставил родившуюся было мысль, что девчонка просто шкодничает (а с Алисы станется, уж будьте уверены!).
— Конечно, в прошлом, — ответил он, внушительно наклонив голову.
— А почему…
— Да всё потому же! — перебил Петров, несколько более возбуждённый, чем следовало бы академику. Вздохнул и продолжил усталым каким-то полушёпотом:
— Потому что, Алиска, я сам ни бельмеса в происходящем не понимаю. И, главное, не понимаю, что же теперь делать.
— Когда это — теперь? Что происходит?
— Не знаю. Я сказал, — и Алиса поняла, что этот разговор не будет продолжен. Сейчас, во всяком случае.
А ещё в Алисино сердечко закрался вопрос, нормален ли Петров. Стыдно, но факт: закрался. Генератор Времени… Странники…
Алиса отложила решение этого вопроса на «потом когда-нибудь». Есть загадки более актуальные.
Компьютер сказал Алисе, что тяга сконструированного ею двигателя не позволит вывести на селеностационарную орбиту спутник массой десять тонн, к тому же после первых пяти минут полёта его конструкции начнут разрушаться от перегрева. Причина — допущенная ошибка в расчётах. На этом урок физики закончился, и Алиса попеняла себе: не след болтать на уроках!
Даже с академиками.
Грейс на связь почему-то не выходила. Алиса отписала ей гравитонкой, что «Операцию “Гадюка”» она нашла произведением умным, но мрачным и даже, пожалуй, травмирующим. Ссылку на эту книжку Грейс прислала ей вчера вечером с просьбой поделиться своими впечатлениями.
Когда вечером Алису, нёсшуюся по лыжне Измайловского парка, вызвала Полина и спросила, где Грейс, Алиса очень удивилась. И ей стало немного не по себе.
С одной стороны, Петров должен был бы принять меры против повторных угонов машины времени в прошлое. С другой, мог и не успеть.
Короче, надо — одна нога здесь, другая там — быстренько слетать в Дубну и разобраться на месте, что к чему.
Бросив лыжи в кусты, Алиса громко свистнула порожнему флипу, лениво ползшему над верхушками сосен, и унеслась. Из флипа она вызвала домашнего робота Полю: мол, лыжи лежат в парке у лыжни, забери-ка их домой. Поля долго сетовал на глубокий снег и на несмазанные подшипники, но — такова уж нелёгкая доля робота — оделся потеплее, чтоб не слишком отличаться от людей, и неторопливо направился через весь город в парк.
В МИВе, несмотря на поздний час, толпилось немало народа и роботов, но Грейс никто не видал. Даже Сильвер.
Зато внимание Алисы привлекла невысокая, но мужественная фигура в чёрном скафандре Комитета Тайн и Чудес, появившаяся в дверях приёмной Петрова. Любопытная Алиса прижалась к стенке, чтобы, оставшись незамеченной, пропустить фигуру в сторону лестницы, ведущей к ЛабИРИНТу. Уж не знаю, заметила девочку фигура или нет, но Алиса для себя решила так: лучше действовать исходя из предположения, что не заметила. Если же дело обстоит иначе, фигура вскоре даст это понять.
Фигура, однако, продолжала делать вид, что никакой Алисы у неё на хвосте нет, и спокойно поднялась в лабораторию. Но шлем так и не откинула.
На толстой композитной платформе, накрытый колпаком, щетинящимся короткими инфракрасными антеннками, лежал фрагмент блока памяти, доставленный с Крокра. У окна — информационная панель. На ней — мелким округлым почерком Грейс ван Диркляйн — вязь заметок. Красным выделена фраза внизу панели:
«Проект Ауреда: ухватить Сертификат более
высокого уровня».
Алиса всё поняла.
Фигура в чёрном, не оборачиваясь к Алисе, метнулась к панели, явно желая закрыть её своим телом.
Спустя полсекунды панель была пуста; и фигура в чёрном с не услышанным никем вздохом облегчения уселась за виркнигу, что лежала на невысоком журнальном столике близ платформы. Алиса, у которой очень хорошее зрение, тем временем уже бежала по коридору к выходу из института, довольная и тем, что комитетчик её не заметил, и тем, что успела разглядеть текст внизу панели. Значит, Грейс, прежде чем исчезнуть, смогла-таки расшифровать крóкрысскую голограмму! Сама ли, с помощью ли других МИВовских спецов — это не суть важно.
Ну, а комитетчик — кто его поймёт, настоящий он комитетчик или переодетый крокр? — без сомнения, связан с исчезновением Грейс. Либо он её ищет, либо заметает следы. Зря, что ли, панель-то погасла, едва он к ней приблизился?
Ещё Алиса успела заметить, что для восстановления содержимого голограммы, судя по формулам, Грейс использовала метод максимальной энтропии (GME), придуманный в незапамятные времена. Что ж, логично. Если из-за малости фрагмента голограммы она недостаточно отчётлива, то GME — пожалуй, лучший способ «додумать» равномерно утраченную информацию. Жаль только, не удалось разглядеть значение показателя доверия к полученному ведьмой выводу.
Впрочем, будь он ниже 95%, вряд ли Грейс использовала бы красный цвет. Ведь красный — цвет предупреждения, а не гипотезы.
Теперь ясно, как и почему возник Монокосм. Только вот…
Только вот интересно, зачем Грейс врала, будто странники, Крóкрыс и Ауред — всё сказки? Неужели боялась? А теперь вот совсем пропала… Опять придётся беспокоить Милодара.
Алиса решила его побеспокоить прямо сейчас. Но секретарша инспектора, поблагодарив Алису, сказала: мол, шеф уже в курсе, но вылетел на другое задание, оставив, правда, необходимые распоряжения.
— Значит, меры уже принимаются?
— Разумеется, Алиса, — ответила секретарша и переключилась на другой вызов.
Тут Алису осенило: а вдруг Грейс улетела на Баль? Могла она улететь на Баль в спаскабе, взяв какую-то аппаратуру для проверки работоспособности Генератора?
Под занавес этого ничем не примечательного январского дня Алиса, уже собираясь улечься в постель, заглянула в почтовый ящик гравитонки и обнаружила там, среди прочего, короткое сообщение Петрова:
Алиса, я не смог попросить Ричарда опровергнуть
твою версию методами хрономоделирования: почему-то моя попытка обратиться к нему
породила признаки хронопетли. Разбираться в причинах - дело долгое, и я
отказался. Зато Сильвер провёл собственное расследование и по его итогам дал мне
полную гарантию, что крокры никогда не входили в здание и не выходили из него.
На следующий день Алиса вскочила в пять утра. Ей до начала занятий, а точнее, даже до завтрака, позарез нужно было успеть в ЛабИРИНТ и обратно.
Она причалила флип прямо к окну лаборатории. Сильвер, заранее вызванный туда сигналом Алисиного биочипа, гостеприимно распахнул створки.
— Привет, Сильвер. Комитетчик давно ушёл?
— Какой ещё комитетчик?
— Который заходил сюда вчера, около десяти.
— Знаешь, Алиса, комитетчики в здание не входили и не выходили. Ни через дверь, ни сквозь окно, ни через кроличью нору.
— Но я его видела!
— Может, твой комитетчик прилетал из прошлого? Это единственный вариант. Но наш центральный компьютер, который в курсе всех перемещений внутри здания, тоже не зафиксировал лиц, к которым было бы приложимо понятие «комитетчик». Здесь были только сотрудники, стажёры и гости института. Всех их компьютер знает.
— Раз он такой умный, пусть скажет, кто здесь был в десять вечера.
— Нет проблем! Здесь была стажёр ЛабИРИНТа Грейс ван Диркляйн. Она приехала из Брюсселя.
«Грейс? Что ж, этого следовало ожидать», — подумала Алиса, а вслух спросила:
— Сильвер, почему компьютер решил, что это Грейс?
— Ну как же? Ведь здесь рабочее место Грейс. К тому же она работала на компьютере под идентификатором Грейс.
— И биометрический контроль прошла при регистрации?
— Нет, она была в скафандре; но на её инфокарточке был подлинный идентификатор Грейс!
— Больше не имею вопросов, — сказала Алиса.
«Неужели Грейс… Нет, не может быть! Не верю, что её нет в живых. Какая-то глупость. Как в Перте».
— Ладно, Сильвер, за работу. Пусть компьютер восстановит вот на этой панели данные, которые отображались вчера в десять вечера. Последнюю версию перед тем, как поступила команда очистить экран.
Компьютер повиновался.
Уровень доверия, оказалось, составлял 99,4%. Неплохо!
— Так. Теперь откатываем состояние панели назад шаг за шагом… ещё… чуть быстрее… Стоп!
Ещё одна красная надпись.
Генератор на Бали действует. Он создан Аргемной Кроном с Крокрыса. Координаты планеты Баль — такие-то.
Уважаемый читатель, неужели вы думали, что я прямо вот здесь назову подлинные координаты?
Разумеется, я этого не сделаю.
Аргемна Крон — это вовсе не опечатка. Оба написания имени крокрысского хронофизика правильные, хотя в Космонете обычно встречается первое. Возможно, Грейс использовала редкий спеллинг умышленно.
Так-так, подумала Алиса. Причина исчезновения Грейс понятна. Крокры всё-таки успели. А вот Алиса со своей догадкой насчёт робота-угонщика опоздала. К тому же не исключено, что бандиты теперь в здании МИВа. Если Петров распорядился взять кабины времени под охрану, они к тому же не могут его покинуть. Последнее может спровоцировать их на агрессивные действия.
— Скверная ситуация, — вздохнув, негромко сказала Алиса.
Но не время раскисать. Первым делом надо предупредить Петрова: Генератор нельзя запускать ни в коем случае.
Пока, уважаемые коллеги, вы ещё совсем не запутались, считаю необходимым пояснить: не все Алисины догадки верны. Грейс жива и здорова — она сейчас в Комитете, связи с ней поэтому нет и быть не может. Но крокры, как вскоре убедится Алиса, действительно здесь и действительно, в некотором смысле, в западне.
КТЧ оказался единственным местом, где запутавшаяся в хронополях ведьма могла находиться в этот момент. И всё из-за того, что допустила одну ошибку.
Ей удалось довершить задачу, с которой потерпели фиаско и Алиса, и Аркаша: в секретных базах данных она нашла полный текст сказки «ЛабИРИНТ». И не только нашла, но и прочла.
Правда, по счастливой случайности, не до конца.
Но, по несчастной случайности, вполне достаточно, чтобы в эти тревожные минуты быть надёжно отрезанной леммой Петрова от МИВа. Теперь Грейс знала многое из того, что описано далее в этой странной сказке, но была не в состоянии воспользоваться своим знанием.
С ведьмой разобрались — теперь о крокрах. Они успели вернуться в институт ещё до демонтажа спецсредств Комитета Тайн и Чудес, позволявших скрыть факт переброски. Прилетели — и затаились до поры.
…Что же вы думаете? Биочип Петрова тоже не отвечал. Значит, или биочип больше не существует, или Петрова нет в Галактике, или он улетел куда-то в другое время.
Это уже совсем никуда не годилось.
Как бы вы поступили на месте Алисы?
Алиса растерялась — быть может, в третий или четвёртый раз в жизни.
Милодар, если может помочь, наверное, уже помогает. Что ещё можно предпринять? Рассказать всё отцу? Сильверу? Нарушить тайну ввиду чрезвычайных обстоятельств?
Или броситься самой на спасение Петрова? Вдруг ещё не поздно?
Или спокойно полететь домой, позавтракать и отправиться в школу?
Конечно, этот вариант был наиболее разумным. Действительно, Петрова нет в зоне доступа — значит, он не может запустить Генератор. А как только (и если) он в зоне доступа появится, его тут же можно будет предупредить. Если Петров убит, то, во-первых, всё равно непонятно, где его искать, во-вторых, такая попытка кончится в лучшем случае тем, что реанимировать придётся уже двоих учёных — взрослого и школьницу.
Только благоразумие — не Алисина добродетель.
— Сильвер, дружок, сообщи Милодару: в здании МИВа, скорее всего, присутствуют крокры. Возможно, он об этом уже знает, но всё же сообщи, — полушёпотом сказала Алиса. — И сам прими меры, какие сочтёшь необходимыми.
Сильвер тут же блокировал все двери института, которые только можно было блокировать, а потом принялся выспрашивать у Алисы подробности.
Рассказав роботу об этой истории всё то, что не составляло тайны — то есть почти ничего не рассказав, — Алиса нырнула обратно во флип (Сильвер накрепко запер за ней окно) и, задав курс на внуковский космодром, вновь принялась вызывать то Грейс, то Петрова.
Тщетно.
Зачем, спросите, Алиса рванула во Внуково? Ответ прост: оттуда через час стартовал рейсовый на Марс.
Алисе, собственно, нужно было не на Марс, а на бывший корабль ашиклеков, который, по некоторым сведениям (конечно же, неверным), крутится на околомарсианской орбите. Там теперь музей покорения космоса.
В музее хранится единственная в Галактике шапка-невидимка, когда-то давным-давно подаренная Алисе одним ушаном на центральном рынке планеты Глук. Алиса, в свою очередь, передала раритет музею. По одной версии, шапке было не менее четверти миллиарда лет и она когда-то принадлежала космическим скитальцам. По другой, ушаны сами такие когда-то выделывали из шерсти тонкорунных кракозебр с Занзизябра, окрашивая их секретом поджаберных желёз невидимых рыбок с планеты Парадиз — тем самым, благодаря которому рыбки невидимы.
В этой шапке, думала Алиса, крокры её не увидят. Тогда она их найдёт.
Меж тем в подземье МИВа вовсю уже шла подготовка к запуску Генератора Времени, построенного академиком Петровым. Спецроботы, не связанные с центральным институтским компьютером и не подконтрольные ему, выполняли последние проверки работоспособности всех систем, заправляли гиперэргогеном блок переброски, снимали пломбы с устройств предотвращения случайного запуска. Приказ о срочном старте Петров отдал ещё вчера. Вселенной всё равно, из какой даты произведён запуск Генератора; но раз по институту лазят крокры со своими никому не известными намерениями, Генератор должен улететь раньше, чем эти бессубъектные твари до него доберутся и что-нибудь уштучат.
Едва приказ был отдан, Петров, никого не предупредив, отбыл в XX век — выяснять, откуда Эйнштейн узнал о Генераторе. Ведь создание хронопетли длиной в двести лет вполне могло оказаться одной из составляющих замысла крокров. Эдакая удавка, наброшенная на МИВ, чтобы стреножить его, лишить возможности противодействия.
На Марс Алиса не попала. Сильвер, предатель, связался с Игорем: мол, до звонка сорок минут, а одна несознательная ученица подшефного МИВу класса только что взяла курс на Внуково. Он, Сильвер, конечно, не вправе отменять команды, которые люди отдают флипам, но вправе обратиться за консультацией к родителям людей. И далее в том же духе.
Игорь, понятное дело, как бы между прочим спросил дочь по биочипу, зачем ей приспичило на Марс.
Расписание полётов ему подсказал услужливый Сильвер.
Дочери ничего не оставалось, как самым невинным голосом спросить папу, с чего он взял, что ей приспичило на Марс, и направить флип к Гоголевскому бульвару.
Сильверу она ничего не сказала.
Он только робот. У него программа.
Но кому суждено прогулять школьные занятия, тот, согласно первому постулату хронофизики, непременно их прогуляет.
Так с Алисой и случилось.
Случилось так вот почему. Грейс — девушка не из тех, которые ограничиваются кусанием локтей от отчаяния.
Прочтя «ЛабИРИНТ», она точно знала: после снегопада в
четверг, 32 января
Даже не отправится — отправился.
И с этим ничего уже нельзя сделать.
Интересно, сколько ещё мгновений быть этой вселенной?
Но сам факт существования повести совместим лишь с двумя гипотезами.
Либо то, что в ней написано насчёт запуска Генератора, — выдумка. Но тогда, извините, не было бы хронопетли и пурпурный глаз хроноиндикатора на браслете не запрещал бы ведьме покидать строго секретное здание КТЧ.
Либо запуск состоялся, но вселенную как-то удалось спасти.
Значит, спасти её возможно. Интересно, как?
Грейс засела за расчёты хронотраекторий.
Закончив вычисления, пленница хронополей отправила Аркаше гравитонку: связь через биочипы из здания Комитета невозможна.
В сообщении было вот что.
Аркадий, передай Алисе: Петров ждёт её сегодня в десять в подземье. Будет капустник по случаю события, которого давно ждали гости института. Алиса в курсе.
Тем самым ведьма отправила девочку прямо в лапы крокров.
А что ей ещё оставалось? Послать бригаду оперативников? Они, увы, многовато весят — для них критическое расстояние от Генератора слишком велико, чтобы воспрепятствовать происходящему. Конечно, спецназовцы могут использовать мини-робота, управляемого дистанционно; но его остановят роботы, обслуживающие Генератор. Человека же они не тронут.
Направить Аркашу? По весу он подходит; но, увы, мальчишка знаком с текстом «Шкатулки», из-за чего критическое расстояние между ним и местом событий тоже оказывается неприемлемо большим. На этот раз не из-за близости к Генератору, а из-за того, что в институте торчат крокры. Ситуация осложняется ещё и тем, что неизвестно, где именно в здании института они торчат.
Только лёгонькая Алиска сможет подобраться ближе.
Жребий судьбы пал на неё.
Но гравитонку надо направить Аркаше. Сама Алиса не успеет её получить: она ведь сейчас летит в школу, не оставляя попыток вызвать Грейс, заточённую хронополями в Комитете, или Петрова, который так некстати носится по прошлому. Можно ли найти более неподходящее время для командировки в двадцатый век?!
Мне тоже не всё понятно с этим поспешным отбытием директора МИВа. Но тут могут быть разные обстоятельства. Может, из другого времени слетать к Эйнштейну было нельзя: ведь, как мы с вами знаем, существуют эпохи, полёты между которыми практически невозможны. Может, у Петрова оставались какие-то сомнения, которые требовалось перепроверить; но Генератор нужно было отправлять немедленно, пока он не попал в жвала крокров, и выиграть время для верификации всех расчётов можно было, лишь улетев в прошлое. Тогда, при необходимости, можно было бы вернуться за несколько мгновений до запуска и поступить по обстоятельствам: отменить старт или, быть может, даже вовсе вывести Генератор из строя.
О чём на самом деле думал Петров, улетая, — я не ведаю. Знаю лишь, что улетел.
Дисциплинированный Аркаша всегда проверяет гравитонку с утра, едва вернувшись с корта. Затем он завтракает и отправляется в класс.
Получив сообщение Грейс, он слегка удивился: отчего новая сотрудница МИВа сама не связалась с Алисой по биочипу? На всякий случай проверил аутентичность послания — как бы не оказаться жертвой Пашкиного розыгрыша. Лишь потом вызвал Алису через биочип.
Алиса только ещё подлетала к Москве.
Не сказать, чтобы она вполне поняла, о чём идёт речь в послании; но две вещи были очевидны. Первое: Грейс жива — ура! Второе: надо срочно лететь обратно в МИВ и там уже сориентироваться на местности. Похоже, кто-то пытается запустить Генератор без Петрова.
Сильвер?
А что Сильвер? В конце концов, он робот. Его можно перепрограммировать.
Прогульщица решительно развернула флип… потом, подумав, снова его развернула. Залетев домой, вооружилась карманным парализатором и облачилась в довольно-таки тяжёлый скафандр среднего уровня защиты, не забыв поменять в нём атомную батарейку генератора защитного поля. Наконец, не удержалась от того, чтобы заглянуть в холодильник, чем автоматически вызвала на кухню Полю, лишь незадолго до того вернувшегося с прогулки от площади Восстания до Измайловского парка и обратно. Кое-как отделавшись от заботливого робота, Алиса быстренько изготовила бутерброды, прихватила из шкафа пару чашек саморазогревающегося чая и была такова.
На максимальной скорости флип нёсся над каналом имени Москвы. Юная пассажирка жевала бутерброд, запивая ароматным горячим чаем. Была лёгкая болтанка. Ни Петров, ни Грейс по-прежнему не отвечали.
Что ж, попробуем вызвать Сильвера.
— Сильвер, ну как там у тебя?
— Без происшествий. Жду.
— Чего?
— Не «чего», а «кого». Тебя. У меня тут для тебя секретная инструкция от нового стажёра ЛабИРИНТа. Это у вас игра такая, что ли?
Сильвер не любил секретность и не видел в ней необходимости.
— Ага, — не стала спорить Алиса.
— Да, ещё госпожа ван Диркляйн, — в металлическом голосе
робота прорезалась нотка неприязни, — попросила передать тебе: Петрова в
подземье не будет. Он улетел в прошлое по срочным делам.
Я увидел следующий шаг и сделал его… Теперь я
сделал один круг, создав периметр своего Лабиринта. Спиной я чувствовал грозу.
Эти строки Роджера Желязны всплыли в памяти Алисы, когда она, выполняя инструкцию Грейс, спускалась из ЛабИРИНТа в подземье. Воображение рисовало ей картину остановки времени — картину, которую вообще-то нельзя вообразить. Знаете, какой бы закалённой волей вы ни обладали, — если в нескольких десятках метров под вашими ногами вот-вот улетит в прошлое устройство, которое, опоздай вы на пару-тройку секунд, попросту уничтожит вселенную, вам всё равно будет немного не по себе.
Дверной проём загородил массивный робот:
— Девочка, прости, но вход сюда не разрешён.
Алиса назвала секретный код.
Робот отстранился.
Алиса побежала вниз по длинному наклонному коридору, влетела в уже знакомый зал Генератора, где суетились толпы роботов…
Что делать дальше?
Вдруг кто-то поднял её над полом, грубо схватив за волосы. Алиса вскрикнула от неожиданности.
— Весельчак, здесь посторонние! — крикнул на космолингве схвативший Алису робот.
Ну надо же было оставить открытым шлем скафандра!
Робот — точнее, принявший его обличье Крыс — закинул пленницу себе на плечо.
— Посторонние? Сосканируй-ка её биометрические данные. Если операция вдруг сорвётся, не лишним будет установить её личность.
Алиса пыталась высвободить руку, чтобы достать парализатор. Чтобы отвлечь бандитов и привлечь внимание настоящих роботов, она крикнула во весь голос:
— И не рассчитывайте! Вы в ловушке!
Весельчак расхохотался; а Крыс ответил:
— Хорошо, так и думайте. А мы с Весельчаком выберемся сквозь любую канализационную трубу. Нам это даже не неприятно. Нам это, говоря языком ваших предков, до лампочки.
Роботы, обслуживающие Генератор, услышав Алисин крик, бросились было на помощь. Но увидев, что девочка в руках робота, решили: ей ничего не угрожает. Ведь робот не может причинить вред человеку. А девочке — тем более.
Тут Алиса наконец исхитрилась вытащить парализатор.
— Ты что падаешь? — подбежал к Весельчаку Крыс.
— Я не упал, — ответил тот. — Меня уронили.
И затих.
Спустя секунду затих и Крыс.
Алиса ринулась к Генератору. Знакомое ощущение перегрузки на транспортной платформе теперь было ещё сильнее. Она рухнула, прижатая непомерной тяжестью скафандра.
Несколько роботов тем временем встали у неё на пути.
— Остановите запуск! — скомандовала Алиса.
— Прости, девочка, но право остановки запуска есть только у директора института.
— Он просил меня передать своё распоряжение!
— Такая процедура не предусмотрена. Запуск не будет остановлен.
А время шло, и шансы на успех таяли, как воспоминания в теченье Леты; как мечты, превращающиеся в иллюзии; как кометы, становящиеся межзвёздным газом.
Предприняв ещё несколько попыток перехитрить роботов и убедившись в бесплодности дальнейших переговоров, Алиса покинула этот зал. Размышляя, как бы вывести из строя хронотранспортную платформу, прогульщица спустилась на ярус ниже.
Роботов здесь не было.
Зато именно здесь располагалась огромная тороидальная ёмкость, охватывавшая основание платформы.
Ёмкость была до краёв наполнена гиперэргогеном.
Если успеть слить гиперэргоген, Генератор никуда не улетит.
Если переброска во времени не произойдёт, то, как рассказывал сам Петров, Генератор не начнёт функционировать.
Но поди-ка его слей, если единственное отверстие в ёмкости расположено сверху и предназначено для заправки?
Значит, попробуем изготовить сифон, решила Алиса. Но где взять трубку или шланг?
Алиса попыталась вспомнить, где в МИВе можно разжиться трубкой. Наконец, догадалась вызвать Сильвера.
— Сильвер, мне нужен шланг диаметром сантиметра два-три, срочно. Я в подземье…
— Алиса, меня туда не пропустят!
— Код — семь ноль ноль…
— Не старайся, — прервал её робот. Код одноразовый. Ты им уже воспользовалась. Кстати, если ты покинешь подземье в поисках шланга, тоже не сможешь вновь туда попасть.
— Кстати, — в тон роботу ответила Алиса, у которой что-то совсем испортилось настроение, — твои пленники-крокры, которые пока ещё лежат парализованные в зале Генератора, совершенно свободно выходят из здания через канализационные трубы. Вот.
— Правда? — удивился Сильвер. — Что же мне делать?
Не знаю, к какому решению пришёл Сильвер. Знаю только, что крокры потом покинули институт вовсе не через канализацию, а на машине времени. На этот раз переброска не осталась незамеченной, но блокировку они взломали без затруднений, воспользовавшись приёмом, похожим на описанный в одном из последних рассказов Pinhead'а. К сожалению, Алиса заблуждалась, думая, что крокры всё ещё лежат в зале Генератора. Паралич проходит у них куда быстрее, чем у людей. Так что они уже очухались и вновь слились с толпой роботов, обслуживающих адскую машинку Петрова.
Алисина изобретательность не знает границ. Стащив с себя скафандр, она вытянула из его недр гибкий кислородный патрубок. По счастью, он сделан с большим запасом по длине на случай, если нужно дать кислород терпящему бедствие товарищу. Отрезав патрубок ножницами, нашедшимися в одном из многочисленных карманов скафандра, Алиса опустила его в бак целиком, чтобы трубка полностью заполнилась похожим на жидкость супертопливом. Потом, зажав конец импровизированного сифона, вытянула его и свесила по стенке бака вниз с таким расчётом, чтобы конец оказался ниже дна ёмкости.
Драгоценный гиперэргоген полился прямо на пол.
Алиса сидела верхом на баке, придерживая сифон, и с тревогой следила за часиками биочипа. Время ползло медленно; гиперэргоген вытекал ещё медленней.
Из школы её вызвал обеспокоенный Пашка.
Алиса созналась, что ненадолго попала в лапы к космическим пиратам, проникшим в институт. Но Пашка может не волноваться, она почти сразу вырвалась, поскольку догадалась взять с собой парализатор.
Гераскин оценил её фантазию и сказал, что в школу, к сожалению, пираты не заходили, а то он бы уложил их одной левой.
— Хорошо, при встрече я обязательно передам им, чтобы забежали в наш класс, — сказала Алиса, не спуская глаз с патрубка. — Что было на уроке?
Попрощавшись с Пашкой, Алиса достала из кармана виркнижку, скачала содержание уроков и принялась за учёбу.
Полдень близился; а на пол вылилась всего лишь треть гиперэргогена. Абсолютное топливо лениво вытекало в коридор. От обширной лужи на полу ощутимо тянуло холодом.
Всё. Через пять минут — старт. Пора делать ноги.
Если остатков топлива не хватит на прокладку нетерминального канала, улёт не состоится.
Если хватит… об этом лучше не думать.
Алиса выбежала вон. Мельком заглянула в зал Генератора: в его противоположном конце, у серебряной пусковой рукоятки, стояли одинаковые Крыс и Весельчак. От остальных роботов их можно было отличить по замедленным движениям: действие парализатора ещё ощущалось. Оба поглядывали на свои старомодные наручные часы. Алиса снова потянулась было к парализатору, но не успела: один из пиратов перевёл ручку в положение «старт». На информационной панели у стартового ключа пошёл обратный отсчёт времени, который теперь уже не остановить.
Алиса в момент взлетела на пятый ярус, и тут глубоко под ногами послышался гул, потом резкий толчок… всё.
Переждав ещё минут десять, Алиса снова заглянула в зал Генератора.
Теперь здесь было тихо. Роботы стояли кольцом вдоль стенок, словно выключенные. Они сделали своё дело: Генератора не было.
Улетел.
И Алисе можно теперь лететь домой.
Интересно, когда же теперь конец?
Алиса пока ещё не знает, а вам, коллеги, ничто не мешает узнать, что топлива хватило не только на прокладку канала, но и на то, чтобы улететь на двести пятьдесят миллионов лет назад. Там, в далёком прошлом, Генератор одиноко повис в пространстве между спиральными ветвями Млечного Пути — в тех легендарных временах, когда безумный проект Ауреда-Навибо уже был реализован и Монокосм простирал свои метастазы к новым и новым планетам, приютившим разумную жизнь.
Петров вернулся лишь неделю спустя после запуска Генератора.
Вернулся он в отличном настроении. Даже в подчёркнуто отличном. А вот какое настроение было всё это время у Алисы — догадаться нетрудно. Тем не менее, она вовсе не зациклилась на ожидании. Дважды слетала на Луну. Один раз — чтобы повидаться с Громозекой, который из-за внушительного веса и отсутствия привычки к земному тяготению не особенно любил спускаться на нашу планету. Второй — на футбол: этот вид спорта на Луне представляет собой ну просто незабываемое по комичности зрелище.
Но на душе всё равно было пакостно.
Грейс она больше не вызывала, решив: сама объявится, когда сочтёт нужным. Главное — жива. Что касается Петрова, Алиса кинула в его ящик гравитоночку с просьбой вызвать её в любое время дня и ночи: очень надо поговорить.
В голове крутились — один другого нелепей — планы по спасению Вселенной. Некоторые из них она даже пыталась воплотить в жизнь, благо Сильвер не нашёл ничего умнее, кроме как снять осадное положение с институтского здания. Самые реалистичные сводились к тому, чтобы как-то узнать, куда улетел Генератор, отправиться туда в хроноспаскабе (в который ещё надо как-то забраться) и вывести петровское творение из строя прежде, чем оно примется за свою работу.
Для обеспечения единственности Генератора во вселенной в принципе можно было остановить и крóкрысское устройство — тогда вселенная будет спасена, но кому нужна такая вселенная? Все Сертификаты субъектности, эмитированные генератором Аргемны Кона, будут тогда аннулированы. Значит, в полном жизни теле Алисы больше не будет Алисы, в теле Пашки не останется Пашки, и даже мама с папой станут не более чем механизмами, не осознающими реальность! Жизнь продолжится; пройдёт время — и, быть может, этим телам будут выданы новые, петровские, Сертификаты; но ведь это уже будут совсем другие люди с другим прошлым, другими судьбами…
Алиса остро чувствовала, как дороги ей эти судьбы.
Дикая боль Жанны д'Арк, сгоревшей на костре — её в новом Логосе уже не будет.
Чудесные озарения Леонардо да Винчи — их не будет тоже.
Отчаяние едва живого Ленина, сосланного в Горки, сотрётся из памяти вселенной навсегда.
Ужас в глазах детей Беслана…
Полёт Гагарина…
Раньше как-то не замечалось, не ощущалось почти физически, что всё это есть.
Впрочем, выключив крокрысский Генератор, ты, Алиса, никому не навредишь. Всё это и так скоро растает в небытии. Может, через секунду. Может, через минуту. Может, через час. Может, через пару месяцев.
А Петров, когда они с Алисой встретились, по его предложению, на Церере — Алису туда подбросил катер КТЧ, а директор МИВа прилетел в спаскабе — не проявлял никакого беспокойства. Казалось, наоборот, — у него гора с плеч свалилась.
— Алис, привет! Прости, я не стал говорить через биочипы. Доставил тебе лишние треволнения…
— Ничего, — буркнула Алиса.
— Наша Серая Лебедь ошиблась, — бесстрастно продолжил академик, впервые упомянув при Алисе комитетский позывной Грейс, который Алисе вообще-то не следовало бы знать.
Алиса не выказала ни удивления, ни любопытства, ни даже сомнения. Вместо того ей некстати вспомнились «Гадкие лебеди» Стругацких.
Петров тем временем тщетно пытался нащупать убедительную тональность речи.
— Алиса, милая, я располагаю непреложным доказательством, что наши с тобой Сертификаты выданы моим Генератором, а не крокрысским. Генератор Аргемны Кона существовал. Он работал, это бесспорный факт. Но его действие, видимо, прекратилось с разрушением Монокосма.
— Как я устала от всего этого! — вздохнула Алиса.
Но Петров продолжал своё:
— Возможно, Аргемной, создателем того Генератора, была предусмотрена процедура периодического регламентного обслуживания, при отсутствии которого генерация Времени прекратилась. Мой Генератор полностью автономен. Он будет работать всегда.
Алиса молчала. Она теперь уже никому не верила.
Петров немного смутился, но продолжал:
— Крокры, как оказалось, кое-что знали куда лучше меня. Они догадались слить часть супертоплива — порядком при этом насвинячив, — и наш с тобой Генератор попал в эпоху Монокосма. — Тут Петров переслал в Алисин биочип те пространственно-временные координаты, где очутилась созданная им машина. — Надо полагать, он включился как раз в момент прекращения функционирования крокрысского Генератора. Иначе нас с тобой уже не было бы на свете.
Петров помолчал; Алисин взгляд был холоден как гиперэргоген.
— Видишь, как оказалось? Крокры — это наши друзья. Они спасали вселенную. А я, старый осёл, не учёл такого сценария. Решил: раз мне удалось доказать, что ныне существующие Сертификаты мои, то никаких других Сертификатов, в силу невозможности сосуществования во вселенной двух Генераторов, и не было никогда. Ошибся я.
Алисе стало его жалко; но жалость она упрятала глубоко внутри, а вслух сказала вот что:
— Значит, по-твоему, специалисты тогдашней Конфедерации, уничтожив Монокосма, тем самым уничтожили и собственную субъектность, и личности странников?
— Да.
— А странники, выходит, не знали, что гибель Монокосма приведёт к остановке Генератора?
— Выходит, что так…
— Или знали, но ничего на этот счёт не сказали федералам, обрекши тем самым и их, и себя на небытие?
Алиса гнула свою линию, не особенно внимая нелепым ответам Петрова. В голосе её звучали грозовые нотки.
— Наверное, они рассчитывали, что сами смогут поддержать Генератор. Но то ли у них не получилось, то ли Генератор погас потом, когда вымерли те из них, кто владел его тайной, — отвечал Петров.
— Это я слила супертопливо, — тихо сказала девочка.
На расспросы Петрова она отвечать не стала.
На Землю возвращались в одном хроноспаскабе. Молча.
Петров набрасывал структуру научного отчёта. Теперь, решил он, ничто не мешает обнародованию этой тайны.
Алису же заботило другое. Кто догадался выключить крокрысский Генератор?
Слова Петрова, что он выключился сам, да ещё в тот самый момент, куда волей случая забросило новый, не казались ей убедительными. То есть ни капельки.
А ещё она теперь думала о том, что единственное живое существо во Вселенной, которому известны координаты обоих Генераторов времени, — это московская школьница Алиса Игоревна Селезнёва.
Так легли карты.
Паролей в будущем почти нет. Там, где это действительно нужно, используют биометрический контроль.
Вот почему попасть на шестой подземный уровень — туда, где стоят спаскабы — Алисе без помощи своих друзей из ЛабИРИНТа просто немыслимо.
Вам, уважаемые коллеги, конечно, известно, что спаскабы — это новейшая разработка лаборатории хронотранспортных технологий, позволяющая попасть в любую точку пространства-времени по нетерминальному каналу и потом вернуться обратно. Что-то вроде крошечного космического кораблика для двоих, способного преодолеть в считанные минуты любые расстояния и любые времена.
— Экскурсия для подшефного класса? Конечно, приходите! Московскому институту времени нужны молодые кадры, — этими словами встретила Алису Полина Метёлкина. Она, как вам, коллеги, уже известно, замещает руководителя ЛабИРИНТа — пожилого академика, который в институте почти не появляется, не вылезая из межзвёздных командировок, и которого Алиса поэтому почти не знает. Ну, и я тоже. — Что вы хотите посмотреть?
— Спаскабы, — застенчиво сказала Алиса, глядя вниз, на носки серебристых сандалий, умевших на улице трансформироваться в серебристые сапожки, и думая про себя, как плохо обманывать добрую и отважную Полину.
— Спаскабы? Было бы и впрямь интересно, но они стоят там, внизу, куда не следует ходить без разрешения директора. Не уверена, что он даст «добро». Там зона повышенной ответственности.
— Полина, — сказала Алиса так, будто бы речь шла о давно решённом вопросе и будто бы ей, Алисе, странно, с чего бы это Полина выстраивала ненужные препятствия. — Никто и не собирается тащить весь класс туда, в подземье. Достаточно будет поднять спаскаб наверх, во двор института.
— Но как его туда вытащить? Он же не пролезет!
— Нет, это просто смешно! Если не хочешь помочь, тогда я пошла, — обиделась Алиса.
Спаскаб? Не пролезет? Скажи ещё кому-нибудь, но не Алисе! Алиса прекрасно понимает: спаскаб пролезет не только во двор института, но даже в ядро Солнца, если надо!
Своим ходом.
Нужно ли добавлять, что уходить Алиса на самом деле никуда не собиралась? Она стояла и ждала, когда Полина поймёт, что от Алисы так просто не отделаться.
— А гиперэргоген на переброску? Где мы возьмём гиперэргоген?
— Абсолютное топливо ты сама попросишь у Петрова. Хорошо?
— Не даст, Алис. Наверное, он хочет удивить человечество каким-то уникальным опытом. Сверхтопливо у него в последние месяцы выпросить просто невозможно. Накапливает ресурс. Говорит, страховые запасы могут пригодиться при аварии.
— Он вообще человек очень осторожный. Если там, в подземье, есть система эвакуации с планеты всего института, то и запасы гиперэргогена должны быть соответствующие, — подстраховала Петрова Алиса, которая знала, что теперь гиперэргогена в институте гораздо меньше, чем может себе представить Полина.
— Вероятно, — согласилась та. — Так что с экскурсией? Будут ещё какие-то идеи?
— Будут, — сказала Алиса. — Я попрошу абсолютного топлива у отца. Сколько надо? А ты в субботу перебросишь спаскаб во двор.
…Вот и воскресенье.
К удивлению своих друзей, Алиса, заразившая весь класс идеей посмотреть спаскаб, на экскурсию не явилась.
Это было странно; но настоящие чудеса были впереди.
Когда Сильвер провёл школьников во двор, вдруг обнаружилось, что никакого спаскаба здесь нет.
Покинув ранним морозным утром институт, Алиса направила спаскаб в далёкое прошлое, на четверть миллиарда лет назад. Там она быстро нашла в одном из рукавов Млечного Пути жёлтую звёздочку класса G4, вокруг которой вращалась небольшая, чуть больше Марса, планетка Баль. Небо планеты было голубым, атмосфера состояла из кислорода и азота, чуть больше половины поверхности было покрыто небольшими, но глубокими морями, в которые впадали тихие широкие реки, неторопливо катившие свои воды по широким лесистым долинам.
Поиски Генератора не заняли много времени: исполинский конус, напоминавший сооружения легендарных космических скитальцев, был отчётливо виден с пятидесятикилометровой высоты. Он располагался на ночной стороне планеты, но его вершина, освещённая лучами восходящего светила, сверкала как вольтова дуга.
Алиса влетела в конус прямо в спаскабе, сквозь портал, расположенный где-то посредине башни, километрах в полутора от поверхности планеты. Здесь она покинула кабину и вошла в скоростной лифт, который ринулся вниз почти в свободном паденье — аж дух захватило. Алиса инстинктивно вцепилась в поручень и зажмурила глаза. Падение было долгим: Генератор располагался глубоко под поверхностью планеты.
«Интересно, смогу ли я до него добраться? Или, как водится у странников, при несанкционированном доступе в их сооружение оно возьмёт и взорвётся, чтобы сохранить свою тайну?» И, добавим, тайну одной девочки с Земли, сунувшей свой веснушчатый носик в дела, о которых никто из её соплеменников даже не подозревает.
Никакой аутентификации. Это ожидаемо. Имеет ли смысл аутентификация, если устройству предстоит работать за миллиарды лет до рождения его творцов и многие миллиарды лет после того, как память о них растворится в тёмных водах Леты? Вместо паролей — банальные тесты на интеллектуальный уровень, совсем несложные. И вот отъезжает вправо многометровая створка из загадочного материала, похожего на тот кусочек вещества остывшего белого карлика, который Алиса видела в Музее истории освоения дальнего космоса. Гаснет голубоватая стена защитного силового поля — какая силища поддерживает его в рабочем состоянии миллионы веков?
И какие технологии противостоят здесь, на Бали, геологическим процессам, разрушившим энергоустановки Крокра и так обезобразившим лик былой цитадели Монокосма?
Не сейчас. Детские вопросы подождут.
Так, ещё один тест. На этот раз — на понимание природы времени и функции аппарата, к которому Алиса подбирается.
Ох как пригодились ей сейчас беседы с Петровым!
Пройдено.
Ещё одна створка открылась — и захлопнулась за спиной.
Алиса поймала себя на том, что у неё дрожат коленки.
Решительность вдруг ушла куда-то.
«Куда ты лезешь, Алиса? Всё, что нужно, давно сделали временщики из тридцатого, сорокового, пятидесятого веков! Зачем путаться у них под ногами?
А ты уверена, Алиса, что они могли узнать об этой истории? А если узнали, то от кого? От тебя? Или из моделей, подобных модели Ричарда? Но ведь не раз повторял Петров, что такие модели бессильны в решении вопросов, связанных с Генератором, поскольку он, Генератор, первичен по отношению к отображаемой ими ткани Времени!»
«И снизу лёд, и сверху — маюсь между…»
В воображении Алисы мельком пронеслась вся её короткая жизнь, казавшаяся ей самой такой длинной и интересной. Вот сейчас она повернёт эту прозрачную ручку, ну и…
Что, если Петров ещё в чём-нибудь ошибся? Или если что-нибудь не так поняла она, Алиса?
Но если она поняла всё так, то всех их — и Алису, и Петрова, и папу с мамой, и Пашку с Аркашей — отключат бессубъектные крокры поворотом такой же по назначению ручки — там, в подземье МИВа, в зале, где стоял второй Генератор. Алиса собственными глазами видела, как они это сделали… и никто не знает, почему вселенная всё ещё есть — то ли из-за того, что цикл обновления Сертификатов ещё не завершился, то ли потому, что Алиса всё же преуспела в своём начинании?
Если Логосу суждено обратиться в хаос, это произойдёт во всех временах сразу. Может, прямо сейчас.
Так или иначе, уже то, что по её субъективному времени Алиса живёт вторую неделю после тех событий, свидетельствует скорее в пользу успеха её замысла.
Ну же?!
Текли минуты; и Алиса знала: мир может погаснуть и для неё, и для мириад других разумных существ в любое мгновение.
Случись даже неудача — хуже не будет.
Только ответственность.
Так выключение вселенной ассоциировалось бы с академиком Петровым; эдак — было бы делом её, Алисиных, рук.
Ерунда какая! Кому ассоциировать-то?
Правда вот, на Логосе всё уже записано.
А, была не была! «Заодно и сотрём, раз записано», — родился вдруг, никем не услышан, ледяной сарказм.
Тут Алиса крепко сжала рукоятку в своей влажной ладошке и, зажмурившись, дёрнула её вниз — будто вырвала сердечко из собственной груди.
Страшно!…
…Ничего не произошло.
И не должно было произойти. Согласно Петрову, есть ещё несколько часов. Несколько часов ожидания.
Часов? Дней? Алиса не знает наверняка…
Она вдруг попробовала переместить ручку назад. Минутная слабость? Кто знает? Только ручка зафиксировалась в новом положении и назад уже не возвращалась.
Тогда Алиса быстро сняла переднюю панель Генератора — это не составило никакого труда, она крепилась байонетными защёлками, — безжалостно вырвала пучок оптических кабелей, раскровив руку, и вытащила монтажную плату. Потом сняла с неё тяжёлый гиперселенитовый сердечник.
Кабели на глазах регенерировались, шевелясь и сплетаясь, как черви.
Ссадина на Алисиной ладони регенерировалась ещё быстрее, смоченная заживляющим раствором из аптечки.
Аккуратно согнув пинцетом два золотых контакта, посредством которых кристалл сообщался с монтажной платой, Алиса продела сквозь получившееся колечко шёлковую нить, позаимствованную всё из той же аптечки. Получился кулон. Алиса надела его себе на шею.
Даже если крокры вернутся сюда, даже если знают, как вывести стоп-кран из дедлока, они не смогут вновь запустить Генератор, пока сердечник у Алисы.
Проводка уже восстановилась. Но сердечник — не регенерируется. Он уникален.
Сумей крокры изготовить такой же — лишь этот кристалл, единственный в этой вселенной, имеет структуру, гомотетичную структуре Логоса, какой она была на момент отключения Крóкрысского импульса и какой теперь уже нет. Волна хаоса, волна небытия, кольцами разбегается от Бали по межзвёздным просторам, навсегда забывают себя последние цвёльфы, забываются беспробудным сном современные им цивилизации…
Или не забываются.
Или забываются, но однажды проснутся.
Ничего этого Алиса не знает. Просто сделала то, что должна. Теперь уж будь что будет!
«…Я твёрдо ставил левую стопу перед правой, правую
перед левой. В левой руке я держал цепь, на которой висел Камень – и нёс его
высоко, так, чтобы мог вглядываться в глубины Камня, видя и чувствуя там
появление нового Лабиринта, который я вычерчивал с каждым шагом. Я ввинтил свой
посох в землю и оставил его стоять близ начала Лабиринта. Левая…
Вкруг меня пел ветер, и поблизости ревел гром. Я не
встречал физического сопротивления, памятного по прежнему Лабиринту. Не было
никакого сопротивления. Вместо этого – и во многих отношениях хуже – во все мои
движения входила странная обдуманность, замедлявшая их, ритуализовавшая их.
Казалось, я тратил больше энергии на подготовку каждого шага – воспринимая его,
постигая его и приказывая своему мозгу исполнять его – чем тратил в физическом
совершении этого акта. И все же медлительность, казалось, требовалась сама,
взыскивалась с меня какой-то неизвестной силой, определяющей чёткость и темп
адажио для всех моих движений. Правая…»
Девочка вернулась в лифт — створки раздвигались перед нею как ни в чём не бывало, — поднялась наверх и вошла в спаскаб.
Она думала, как в ближайшие часы все Сертификаты, выданные крокрысским Генератором, будут разрушены; как тончайшая ткань Логоса обращается в хаос, чтобы несколько минут спустя быть вытканной заново, уже с совсем иным узором. Это сделает Генератор Времени, созданный в МИВе. Генератор, детали которого помечены лейблом «Сделано на Земле».
Она думала, что же теперь сталось с каждым, чей Сертификат выдан заглушённым Генератором. Она думала о странниках-цвёльфах…
О себе, о возможном просчёте и о его возможных последствиях сейчас не думалось.
Ничего себе был выбор. Или субъектность утратят все. Или только те, кто обрёл её благодаря Крóкрысскому импульсу, остановленному рукой Алисы Селезнёвой.
Остаётся лишь надежда, что временщики сумеют как-то их спасти, сшить разодранную ткань Логоса прежнего с тканью Логоса нового.
А крокрам всё равно. Они бессубъектны.
И, между прочим, для них ничего ещё не потеряно…
Алиса возвращалась на Землю.
Опять она проснулась в скверном настроении, что при других обстоятельствах бывает с ней очень редко.
Оказалось, постель сбита в комок, а сама Алиса лежит поперёк своей кроватки, свесив с неё голову, отчего даже шея разболелась.
Приснится же такое!
Хотя… Что тут удивительного?
«По моему субъективному времени я живу две недели после запуска. В том же пространстве-времени, где родилась? Или нет?».
Я это или не я?
Алиса, это ты. Ты этого не знаешь, но это ты. Услышь! Пока всё в порядке.
Вчера вечером, засыпая, ты, Алиса, мысленно прокручивала возможные варианты действий.
«Обратиться в КТЧ? А что они смогут сделать? Я хоть что-то знаю. Они — в лучшем случае — примутся за проверку моего сообщения, в каковой и увязнут. В худшем — отмахнутся. У них тоже план исследований. В конце концов, они учёные, а не спецназ.
Связаться с ИнтерГПолом? Бесполезно. Преступления — компетенция полиции, но тайны — не их специальность. Крокры будут пойманы, но счётчик-то уже включён! И служба Милодара не ведает ни о счётчике, ни о том, как остановить отсчёт.
Вывести из строя МИВовский Генератор, вернувшись на машине времени в момент, когда он ещё не отправлен? Увы. Когда крокры его запускали, он был вполне исправен.»
Всё, что удалось сделать, — слить большую часть запаса гиперэргогена из топливного бака транспортёра. А теперь твоё собственное присутствие в подземье МИВа в те минуты надёжно блокирует возможность полёта туда из дня сегодняшнего. Не может быть двух Алис в одном институте в одно и то же время!
Так и уснула ты, малышка, с мыслью, что вроде бы и нет выхода иного, кроме как приснившийся. Вот и терзал тебя злой сон — продолжение тоненького пунктира невыполнимых планов.
В нём ты, поддавшись неодолимой силе обстоятельств, приняла единственно правильное, тяжёлое, вынужденное решение: пожертвовать одними субъектами ради других. Цвёльфами ради Пашки.
Неодолимой силой обстоятельств всегда, во все века, оправдывали свои непопулярные решения великие политики. Все войны, все тайные и подлые операции спецслужб — всё это кровавая дань, приносимая благу человечества.
Не смейтесь. Вполне возможно, политики на самом деле так думают.
Вот это-то всего печальней. Не потому ли сказке нашей так недостаёт лёгкости, изящества и юмора, которые, по идее, должны быть неотъемлемой частью канонического, хе-хе, образа Алисы?
Imho именно поэтому.
А ещё потому, что Алиса имеет право не всегда вести себя так, как вам, читатель, того хотелось бы. У неё есть право и задуматься, и взгрустнуть. А у вас, читатель, есть право об этом не читать, если Алиса вам интересна только игрушечная — по ниточке, по ниточке азартного сюжета…
Алиса потянулась, сладко зевнула, стряхнула остатки оцепенения, быстро сделала несколько физических упражнений и, радуясь сильной оттепели, согнавшей снег с корта, выбежала во двор играть в бадминтон — чем не зарядка? Поиграла минут двадцать с соседом Геннадием, студентом, в два волана — дала себе физическую нагрузку на полную катушку. Потом приняла душ, убрала постель (захотелось сделать это самой) и, пока робот Поля доваривал макароны, устроилась за кухонным столом, подперев голову руками.
Ни одного удовлетворительного плана.
Неужели сон в руку? Неужели ничего больше не остаётся?
Третье решение, третье решение… Общее место. Все говорят о третьем решении, все говорят, что оно обычно бывает. Только вот пусть те, кто так говорит, окажутся в Алисином положении! Пусть попробуют его найти!
Алиса вдруг хлопнула в ладоши.
— Ты чего? — спросил Поля.
— Официант! Макароны — в студию! — скомандовала его хозяйка. А сама тем временем попросила свой биочип связаться с Пашкой Гераскиным. Не забыли такого?
Статистика знает всё, утверждали классики.
Но чем больше дней и ночей отделяет нас от эпохи НЭПа, тем больше обнаруживается исключений из этого правила.
Статистика МВД не располагает, например, сведениями о том, сколько преступлений совершается из-за женщин.
По мнению экспертов, немало.
Я экспертам не верю. Но, не спорю, случается такое. Даже в будущем нашем далёком…
Биочипы установили прямое аудиосоединение.
— Алиска! Дай прожевать! Омлет получился — пальчики оближешь.
— Ты же не любишь омлет?
— Не люблю. Особенно когда сам жарю.
— Сегодня — исключение?
— Именно. Так чем лейтенант королевских мушкетёров Поль де ла Гер может служить интересам вашего высочества?
— Лейтенант, прежде захода солнца подвески должны быть у меня на шее. Кроме смеха. Ты сколько весишь?
— 36 килограммов, — сообщил заинтригованный Пашка. — Где они, эти подвески?
— Конечно же, в Лондоне, во дворце Бекингэма. А за Лондон на этот раз примем… впрочем, пока это секрет. Я должна кое-что посчитать. Надеюсь, всё получится. А если нет…
— Что тогда?
— Знаешь, об этом лучше не думать.
— Принцессе прямая дорога на плаху, как водится?
— Что-то вроде того, — сказала Алиса вполне серьёзно. Но Пашка, конечно, даже представить себе не мог, что она говорит вполне серьёзно. — Подробности — или в школе, или после занятий, по гравитонке. Почту проверь обязательно. До связи.
— Твоя рука — в моей руке!
Позавтракав, Алиса принялась за расчёты. Если за сердечником направить Пашку, риск петли сохраняется: Алиса ведь даёт ему инструкцию, вследствие чего материальная траектория МИВ — ТМВ — МИВ существует. Но замыкают её лишь неведомые нам с вами, читатель, физические взаимодействия, посредством которых ребята общались через биочипы, а не целые тридцать два килограмма вещества, представляющие собой, вкупе с соответствующим Сертификатом субъектности, шестиклассницу Алису Селезнёву. Вот почему Пашка может оказаться там, во времени отправки Генератора в прошлое, гораздо ближе к Алисе, чем она сама. Хватит ли критического расстояния, чтобы Пашка мог проникнуть к Генератору и извлечь сердечник?
Оказалось, не хватает.
Надежда съёжилась в крохотный комочек и забилась куда-то в даль сознания, едва там теплясь.
Отправить какого-нибудь третьеклассника? Он легче; но Алиса не стала рассматривать этот вариант. Просто не стала, и всё.
А если…
Если направить Пашку к Генератору через ЛабИРИНТ, через верхний этаж МИВа, где доблестный мушкетёр дождётся момента, когда Алиса поднимется из подземья? «Тогда, кажется, вполне реально развести нас с ним на достаточном расстоянии — не менее шестидесяти метров».
Только всё нужно очень тщательно рассчитать. До метра и до секунды.
Оказалось, решение едва-едва существует. Но существует. Только Пашке придётся там, в ЛабИРИНТе, минут на десять прижаться на виду у всех вплотную к окну института, выходящему во двор.
Надо ещё раз перепроверить. Ещё и ещё. Малейшая неточность — и Пашка просто потеряет сознание. В лучшем случае.
— А зачем тебе этот кристалл? — спросил Пашка, когда они с Алисой как ни в чём не бывало сидели в школьном буфете и с аппетитом жевали брамбулеты.
— Принесёшь — расскажу, — хитро улыбнулась Алиса. Сегодня даю тебе увольнительную, а сама после уроков отправлюсь в Дубну организовывать экскурсию. Завтра же будь в полной боевой готовности, лейтенант. Смотри не проспи!
Пашка пропустил Алискину шпильку мимо ушей, хотя шпилька была вполне по адресу: прошлым летом он успешно проспал вылазку на рыбалку во главе с Филидором Зелёным, механиком «Космоса-30».
Что было дальше — читайте в кусочке «Тридцать семь».
Половина сна оказалась вещей.
Ничего удивительного: Алисе приснилось содержимое её собственного Сертификата субъектности, относящееся к ближайшему будущему. Так нередко случается. И никакой петли: идея с экскурсией и угоном хроноспаскаба крутилась в голове Алисы все эти прошедшие две недели.
Пашка на сей раз не проспал.
Он сделал всё как надо: прибыл в Дубну за полчаса до намеченного начала экскурсии, каким-то образом обхитрил старину Сильвера (каким именно — пусть это останется его и Алисиным секретом, а то вдруг кто-то из читателей тоже захочет без разрешения проникнуть в Институт времени?), забрался в спаскаб и улетел в 32 января.
Не нужно быть магистром хронофизики, чтобы сообразить: посадить спаскаб у МИВа нельзя; и Павел, следуя Алисиным указаниям, направил машину во Вроцлав. Там он приземлился в садике Алисиной хорошей подруги, долетел до Варшавы на такси, а оттуда метрополитеном прибыл в Москву. В Дубне станции метро, как известно, нет, и к МИВу мальчишку доставил флип.
Здесь задача была посложнее: нужно попасть в институт, не сталкиваясь с Сильвером вовсе. Иначе — петля. Нельзя было и причалить флип к окошку, поскольку флип весит ни много ни мало — целый центнер и тоже может создать какие-нибудь проблемы с леммой Петрова. Поэтому Пашке пришлось вспомнить кое-какие трюки из не так давно прочтённой книжки Александра Лапина «Практические основы альпинизма». Книжка выдержала за последние полторы сотни лет три дюжины изданий. Она популярна даже на отдалённых планетах вроде пустынной Изиды или лесистого Рдека-4. Досужие болтуны уверяют, что один томик хранится в какой-то частной коллекции на Айш, но это полная ерунда: Айш находится в галактике NGC 7317, а к описываемому мною времени люди дальше Магеллановых облаков ещё не летали.
Вытащив из глубин рюкзака лёгонькую верёвку из углеродного волокна, юный охотник за драгоценными подвесками соорудил нечто вроде лассо, зацепился им за одну из открытых фрамуг, взобрался на шестой этаж и через ту же фрамугу протиснулся в институт. Флип был оставлен на пригородной стоянке — до института мушкетёр добирался бегом.
Пока всё шло гладко. Занятые и сосредоточенные хронофизики даже ухом не повели. Бдительные роботы, резавшиеся в реверси в подсобках, — тем более.
Оказавшись в одном из кабинетов лаборатории прикладного хрономоделирования, Пашка, которого все тут прекрасно знали, буркнул «Извините, если помешал», спрыгнул с подоконника и побежал в ЛабИРИНТ по хитрому маршруту, составленному с учётом передвижений находившейся тут же, в здании, Алисы. Пашка перебегал из одного кабинета в другой, неотрывно следя за часиками биочипа. Когда он в пятый раз столкнулся с Полиной, та спросила его:
— Ты что это носишься туда-сюда? Кого потерял?
— Алису не видели?
— А как насчёт вызвать её по биочипу?
Пашка озадаченно хлопнул себя по лбу.
— Не поверите! Не догадался.
Не знаю уж, поверила Полина или нет, но от Пашки отстала.
Забившись наконец в угол того самого помещения ЛабИРИНТа, где обычно работала Грейс, Павел не дыша стоял, прислушиваясь к каждому шороху.
Шаги!
Вошла Капелла, аспирантка завлаба.
Не заметила!
Эх, всё-таки заметила.
— Мальчик, ты что здесь делаешь?
— Тс-с! Это я, Павел Гераскин, из подшефного Ричарду класса. Мы тут с Алисой Селезнёвой в прятки играем.
— А! Ну-ну!
Взяв какие-то инфокарточки, аспирантка ушла.
Всё. Теперь, пока Алиса крутится возле кабинета Петрова, — бегом в подземье!
Ага, в подземье! Да кто ж тебя, Павел, туда пустит? Алиса совсем забыла про код доступа!
Что оставалось Пашке, кроме как понадеяться на удачу?
И случилось чудо.
— Так, ты Павел Гераскин, — констатировал робот. Код доступа?
— Нет у меня никакого кода.
— Код назван правильно. Проходи.
Поскольку всем известно, что чудес на самом деле не бывает, а всё, что кажется чудом, непременно имеет вполне обыкновенное объяснение, нетрудно догадаться, что то ли сама Алиса, то ли КТЧ, то ли кто-то из временщиков из какого-то будущего времени позаботился, чтобы Пашка не встретил здесь препятствий.
В зале Генератора ещё не было ни роботов, ни крокров: Алиса всё правильно рассчитала. В эти минуты подготовительные работы шли под бдительным надзором Крыса и Весельчака в более глубоких ярусах — там, где хранился резервный запас гиперэргогена. Тороидальный топливный бак хронотранспортной платформы был в эти минуты ещё пуст.
Павел на цыпочках (хотя в этом не было никакого смысла) подобрался к Генератору, тяжело дыша из-за усилившейся гравитации, и в точности повторил те манипуляции, которые проделал Петров, когда показывал Алисе сердечник.
Аккуратно отделив кристалл от монтажной платы, он согнул золотые контакты в колечки и продел сквозь них тонкую цепочку, сплетённую из углеродного волокна. Получился симпатичный кулон из двух переливчатых кристаллов гиперселенита, соединённых тоненькой, но прочной нитью световода. Пашка, прищурив один глаз, поднёс к другому торец кристалла — и его взору открылись незнакомые созвездия чёрного неба какого-то далёкого уголка Галактики…
Алиса рассуждала так. Скорее всего, процедуры тестирования, которые роботы проведут перед стартом, касаются лишь хронотранспортной платформы и блока автоматического запуска. Сам Генератор уже проверен-перепроверен. Так что отсутствия кристалла, без которого Генератор не заработает, никто не заметит. Во всяком случае, факт: Генератор улетел в прошлое как ни в чём не бывало. Если же кому-то из роботов и придёт в голову глянуть лишний раз, на месте ли сердечник, то, значит, сердечник в момент старта был на месте. Ведь старт состоялся! Значит, у Пашки по какой-то причине ничего не вышло. Тогда он вернётся ни с чем — надо будет срочно придумывать другой способ.
Во всём этом плане было одно слабое звено: оставалось непонятным, почему действующие сертификаты эмитированы Генератором Петрова. Но Алису это слабое звено не слишком волновало: она считала, что пройдёт время, временщики во всём как следует разберутся и найдут такое решение, которое не навредит никому. Наверное, думала девочка, однажды Генератор Петрова всё же будет запущен, но его удастся каким-то образом доработать, чтобы он подхватил ткань Логоса, созданную предшественником. Вопреки Петрову, упрямо считающему, что такое невозможно.
Во всяком случае, ей очень хотелось верить в это.
Забегая вперёд, скажу, что Алиса была не так уж и далека от истины.
Покинув подземье, Пашка отправился в обратный путь.
Никто его не задержал, не арестовал, да и вселенная всё не исчезала.
…Пропажа спаскаба, Алисы и Пашки должны бы были вызвать панику в МИВе. Ничего подобного, однако, не случилось, и вот почему. Из КТЧ Полине пришла гравитонка, в которой сообщалось: знакомство группы школьников со спаскабом переносится на завтра, а сам спаскаб и двое шестиклассников временно находятся в распоряжении Комитета.
Зачем? Лучше не спрашивайте: это тайна.
Тем временем Пашка осторожно надевал на шею своей подруги драгоценные гиперселенитовые подвески.
— Ну-с? — спросил Пашка.
Алиса озорно улыбнулась.
— Рассказывай! Ты же обещала!
«Хорошо, лейтенант де ла Гер! Сейчас ты станешь жертвой просто космического розыгрыша!»
Остановись, Алиса! Не прикалывайся над Пашкой! Это добром не кончится!
Эх! не услышала!
— Что ж, — сказала Алиса хрипловатым голосом отчаянного пенителя космических трасс. — Слушайте, лейтенант. Слушайте и трепещите.
Пашка, понятное дело, трепетать не собирался. Он, напротив, улыбался как Чеширский Кот.
— Лейтенант, только что вы вывели из строя секретное оборудование МИВа, имевшее целью раз и навсегда покончить с хронопиратством в нашей вселенной. Без бесценного гиперселенитового сердечника, которых в природе существует всего два, система универсального контроля за перемещениями во времени, в каком бы месте и в какой бы эпохе они ни происходили, — не более чем куча никчёмного лома. Поздравляю, лейтенант, с успешным выполнением задания. Никогда ты не будешь майором.
Пашка улыбался до ушей.
— Браво, Алиска. Иного я не ожидал услышать. Ну а теперь расскажи, зачем тебе на самом деле нужна эта побрякушка?
— А я вовсе и не Алиса. Я, между прочим, страшный своей жестокостью космический пират с мёртвой планеты Крóкрыс! Я принял облик Алисы Селезнёвой, а твоя подруга вот уже две недели томится в застенках далёкой Планеты Злобных Генералов.
Алиса сделала свирепое лицо.
Можете себе представить? Я — нет.
Тут в мозгах Пашки что-то щёлкнуло, глаза его налились кровью, и он сказал чуть слышно:
— А ну дай сюда кристалл!
— А вот и дудки! — ответила Алиска и вспрыгнула на подоконник.
Пашка сжал кулаки.
— Я серьёзно. Если ты Алиса, кончай шуточки. Дай кристалл. А если вправду пират-оборотень, ты проклянёшь тот день, когда встретил на своём пути Павла Гераскина! И не боюсь я твоего бластера, — добавил он уже не столь уверенно, потому что как раз бластера-то он, откровенно говоря, и боялся.
Алиса, заметив, что Пашка рыщет глазами в поисках чего-нибудь увесистого, спрыгнула с подоконника и, протянув к нему обе руки, сказала:
— Ну всё, всё, конечно же, я Алиса!
И улыбнулась — так, как только Алиса умеет.
Паша не впечатлился.
— Если ты Алиса, дай сюда кристалл.
— Не-а, — сказала Алиса. — Вдруг ты какую-нибудь глупость сделаешь? Например, вернёшь кристалл обратно?
— Так ты расскажи мне, на что он тебе. Если причина будет разумная — не верну.
— Паш, тут вот какое дело. Не могу я тебе этого рассказать. Тайна это.
И Пашка окончательно убедился, что вовсе перед ним не Алиса.
Алисе же предстоит пожалеть о своей некстати пришедшейся шуточке.
Каким-то чудом увернувшись от бросившегося к ней Пашки, она снова вскочила на подоконник, спрыгнула из окна во двор и что было духу дала стрекача.
Пашка оказался умнее: он свистнул висевшему над подъездом флипу — и получил гарантированное преимущество в скорости. В момент её настигнув, лейтенант королевских мушкетёров сиганул из пузыря вниз и встал на пути. Недобрый взгляд ничего хорошего Алисе не обещал.
Пашка решил: псевдо-Алисе теперь не уйти. Ему лишь осталось схватить пирата за плечи, повалить, прижать коленом к земле и сорвать с шеи таинственный кристалл. Потом во флип — и полным ходом в Дубну, по дороге предупредив ИнтерГПол.
Но тут пират его обманул. Вместо того, чтоб рвануть вправо, влево или назад — что, впрочем, не давало никаких шансов, — Алиса внезапно пружинкой оттолкнулась от земли и уцепилась за борт флипа. Доли секунды не прошло — она уже в кабине. Пашке оставалось лишь, разинув рот, любоваться серебристым шариком — бусинкой — блёсткой на синем фоне московского неба, украшенном прихотливым орнаментом облаков.
Алиса взяла курс на Дубну.
Пока Пашка ловил свободный флип, у неё было время подумать.
Один. Она теперь никак не сможет доказать Пашке, что она Алиса. Единственный аргумент — отдать кристалл; но тогда Пашка найдёт способ вернуть кристалл на место, если только Алиса не придумает убедительной версии, зачем он ей; а как придумаешь убедительную версию, если любая Пашкина попытка проверить её упрётся в покров тайны?
Два. Пашка не из тех, кто просто так отстанет. Теперь для Алисы нет такого места на Земле, где её не настигнет шпага лейтенанта королевских мушкетёров Поля де ля Гер — несколько минут назад её лучшего друга.
А ведь есть ещё и «три»: по планете, возможно, продолжают шастать по-прежнему никем не пойманные крокры. Задумав перезагрузку Логоса, они теперь едва ли отступятся от своего замысла.
Интересно, спаскаб ещё на месте?
Спаскаб был на месте. Алиса нырнула в него и исчезла.
Спустя десять минут аппарат вернулся. Хронопутешественница всё в тех же полосатой водолазке и джинсовых шортах, в которых ей пришлось экстренно катапультироваться из окна своей квартиры — но теперь одежда выглядела выгоревшей и пропылившейся — выскочила из аппарата и нырнула в здание МИВа. Там, в холле, она не преминула сделать строгий выговор Сильверу, который не позаботился проверить, крокр она или нет.
Всё-таки роботы — очень примитивные машины. Обвести их вокруг пальца — пара пустяков. Надо бы сюда спецназ, да Петров, похоже, вконец запутался в своих треволнениях по поводу судеб вселенной. Увы, ресурс Алисиного доверия к директору МИВа на грани исчерпания. Впрочем, она и сама не знает, кого опасаться больше — то ли крокров, то ли обыкновенных людей. Что, если среди тех, кто окажется посвящён в тайну, найдётся хотя бы один готовый сыграть в русскую рулетку с Временем, поставив на кон бытие? И вовсе не требуется здесь особой подкованности в психологии, чтобы оценить этот риск. Ведь из пяти миллиардов землян достаточно всего одного.
Один, вероятнее всего, найдётся. А может, и добрый десяток. Разве этого мало?
Тут с крокрами попробуй управься, а ведь люди — у них разнообразие поведенческих реакций куда выше...
Пока Алиса препиралась с Сильвером, Пашка наконец подлетел к институту. Увидев на свежевыпавшем снежке цепочку следов от места посадки флипа к спаскабу, он сразу же сообразил: «Алиса» скрылась в прошлом. Очевидно, спаскаб, доставив груз согласно полётному заданию, уже вернулся обратно.
Ко входу в институт Алиса направилась по расчищенной дорожке, и следов от спаскаба к институту Пашка не мог заметить — тем более сгоряча.
И мальчишка пустился в погоню. Нырнув в спаскаб, дал команду определить, куда аппарат вылетал десять минут назад, и нажал на «старт».
Спаскаб сказал Пашке, что невыполнимые задания он выполнять не будет. Лемму Петрова ещё никто не отменял.
Пашка сначала опешил, а потом сообразил, что там, куда он направляет спаскаб, этот спаскаб уже есть. Как же он сразу не догадался!
— Хорошо, выбери сам подходящее место для посадки в том времени и жди там. Только замаскируйся. Я вызову тебя свистом. А пирата, которого ты подбросил в прошлое, как-нибудь и без тебя найду. И обезврежу.
Спаскаб вновь улетел; тем временем усталая Алиса, успев принять душ и перекусить, мирно секретничала с Грейс, только-только вырвавшейся из плена хронополей.
Комитетчица делилась с Алисой ещё одной тайной, ставшей ей известной по секретнейшим каналам, работающим по принципу квантовой телепортации: как так случилось, что у всех субъектов Сертификаты — петровские, хотя Генератор Петрова лишён сердечника и в силу этого неработоспособен.
Оказалось, временщики из какой-то будущей эпохи (из какой именно — не так уж это важно), не зная во всех деталях того, что творилось в МИВе и вокруг него в эти кризисные дни, приняли поистине соломоново решение: несколько человек из их числа отправились на Крóкрыс и под видом цвёльфов внедрились в команду Аргемны Кона. Поскольку в их распоряжении был уже готовый алгоритм эмиссии Сертификатов, написанный спецами МИВа в 2131 году, они в поразительно короткий срок выполнили задание Кона по разработке такого алгоритма для его генератора, вследствие чего Сертификаты, эмитируемые обоими Генераторами, оказались совершенно идентичными. Если бы что-нибудь пошло не по плану, теперь можно было бы без особых трудов и без малейшего риска переключить цикл обновления Сертификатов с одного Генератора на другой — лишь бы моменты отключения одного из них и включения другого были согласованы.
Вот из-за чего бедный Петров решил, что Сертификат его собственной субъектности эмитирован Генератором его же конструкции; а верно было совсем другое: ныне используемые Сертификаты созданы Крóкрысским импульсом, но Генератор этого импульса, сконструированный цвёльфом Аргемной Коном, работает по алгоритму, придуманному Петровым и его коллегами. С ума сойти можно!
— Ну, а кристалл пока можешь оставить у себя, — подвела черту своему рассказу Грейс. — Ты его вполне заслужила. Настоящий рейнджер!
— Нет, я биолог, — сказала Алиса не слишком приветливо. Но секундой спустя всё же взглядом поблагодарила ведьму. Такого кулона нет больше нигде во вселенной! Это вам не какой-нибудь бриллиант размером с арбуз!
Короче, зря волновался Петров, да и Алиса зря пережила несколько беспокойных дней. Ситуация-то была под контролем. Ни их собственные ошибки, ни происки крокров с целью разрушить Время угрозы для вселенной не представляли.
Но только вот крокры от этого не стали безобиднее. Потерпев поражение на этом этапе, они лишь озлобились, если это понятие вообще приложимо к лишённым субъектности кускам материи. Пока не пойманы, они могут удумать ещё какой-нибудь фортель, куда более опасный, чем авантюра с запуском второго Генератора, который им даже и запускать не пришлось: Петров всё сделал сам. На долю пиратов остался лишь контроль за тем, чтобы вмешательство слишком много знающего КТЧ не помешало их замыслу. Но в этом им не суждено было преуспеть.
По предыдущей сказке нетрудно догадаться, что впереди нас ждут новые встречи с крокрами. А пока оставим пиратов: отправимся-ка в далёкое прошлое нашей планеты, чтобы узнать, что же произошло за те десять минут, в течение которых спаскаб находился в других, не здешних, временах.
Сразу предупреждаю: там, в нездешних временах, прошло куда
больше времени!
<<Назад Оглавление Далее>>
17.07.2008