Вернёмся в прошлое — туда, куда улетела своими
мыслями Алиса, по дороге в Москву набрасывая техзадание к будущему проекту
«Связь времён».
Со своими новыми друзьями, к её рождению давно уже
покойными, хронавтка простилась на школьном дворе в подмосковном Синегорске.
— Не провожайте меня, ладно?
Садовский навсегда запомнил этот двор, этот пасмурный
вечер, низкие тучки, гонимые ветром в даль…
Двор, не так давно зелёный и шумный, теперь был
обнесён защитного цвета решёткой и залит асфальтом.
Внезапная оттепель согнала почерневший снег. Сквозь
сырой асфальт тут и там пробивались сухие былинки — сурепка, пижма, колокольчик.
Вот торчит сухой лист репейника, испещрённый шрамами, оставленными то ли тлёй,
то ли упорной борьбой с человеческим безразличием. А там подорожник…
И представилось Садовскому, будто время вдруг
спрессовалось, сдавленное невиданной силы гравитационным полем, — тысячи и
тысячи былинок принялись на глазах кривить, крушить, крошить асфальт школьного
плаца! На подмогу изнемогающему воинству злаковых, крестоцветных, лилейных,
бобовых подтянулись юные деревца. Асфальт не сдавался, пособлять ему явились
какие-то ноги в кирзовых сапожищах; но сапожищи приходили и уходили, а чахлые
травинки и тоненькие прутики годовалых кленёночков трудились упорно, не разбирая
ни дней, ни ночей.
— Ну, мне пора, — сказала Алиса.
Те, кто должен был остаться, молча смотрели ей вслед.
По небу неслись фронтовые эшелоны туч. Ветер
безжалостно трепал былинки на плацу.
«Итак, прощай! Звенит звонок.
Счастливый путь! Храни тебя от всяких бед...»
Обидно это будет читать Петрову, но я-то что сделаю?
Да и вас, коллеги, это, пожалуй, озадачит.
Фантазии у меня нет — я предупреждал. Напишу как есть.
У меня нет другого выхода.
В конце концов выяснилось, что ерунда всё это. Проблема Генератора выеденного яйца не стоила. Его давно уже спокойно можно выключить.
И ничего при этом не случится.
Как выяснилось, деятельность разумных субъектов по перемещению следствий в будущее теперь, спустя четверть миллиарда лет после падения Монокосма, сама в состоянии обеспечить ток Времени во вселенной. Значит, отпала первая причина, по которой, пока разум ещё не возник и пока его было слишком мало, требовался Генератор, — перемещение следствий в будущее.
Второе, для чего он был нужен, — эмиссия и обновление Сертификатов субъектности.
Но все Сертификаты Генератором уже эмитированы, а цикл их обновления давно перестал быть жизненно необходимым. Когда-то без него нельзя было обойтись — в те времена, когда разума во вселенной было чуть-чуть и вклад его в генерацию Времени был ничтожным. Главный источник Времени — Генератор — должен был обновлять сертификаты, чтобы обеспечить целостность данных при условии постоянного своего воздействия на причинность. Так было, например, в далёкую эпоху Монокосма, когда во всей вселенной цивилизации, способные преодолевать тяготение родных планет, можно было пересчитать по пальцам. Теперь, когда ток Времени по преимуществу обеспечивается созидательной деятельностью многочисленных и высокоорганизованных пользователей Сертификатов, необходимость цикла обновления сохраняется лишь до тех пор, пока сам Генератор работает. Стоит его выключить — и Время будут двигать субъекты. Работа Генератора больше не потребуется для поддержания целостности данных Логоса. Работа Генератора больше не сможет ей угрожать.
Академик Петров жил в ту далёкую эпоху, когда ничего этого люди ещё не знали. С тех пор прошла ещё пара веков, теория Времени ушла далеко вперёд, и Виктор Гейл, новый шеф МИВа, в один прекрасный день, прибыв на Баль, в торжественной обстановке выключил Генератор, установленный когда-то инженерами группы Аргемны Кона, а ныне ставший всего лишь источником риска дестабилизации пространственно-временного континуума.
Крóкрысский импульс остался в прошлом.
С тех пор специалисты Межгалактического Института Времени внимательно следят за состоянием Логоса, и если какая-нибудь отсталая цивилизация, руководствуясь теми же мотивами, что и Петров, и его предшественник Аргемна, вдруг сделает попытку запустить Генератор Времени, автоматика МИВа, зарегистрировав перемещение где-то во вселенной какого-то объекта к началу времён, немедленно вырежет кусок пространства-времени вместе с этим прибором и доставит его сюда, в Дубну, для дальнейших детальных исследований. Запуск его, конечно же, будет блокирован.
Если же кто-то попытается запустить Генератор в более позднем времени, но ещё до остановки Генератора Аргемны, и по дальности переброски не удастся обнаружить угрозу, то временщики располагают неограниченным временем для обнаружения подготовки к этому мероприятию и… и к осуществлению операции, подобной проведённой в XXII веке, когда им пришлось создать все необходимые условия для того, чтобы один юный лейтенант королевских мушкетёров доставил опасные подвески юной принцессе…
Кто знает, последнее ли это дно в проектной шкатулке? Вряд ли последнее. Ведь и Виктора Гейла, далёкого потомка Светланы, там, на Бали, не оставляла мысль: не будут ли улыбаться снисходительно наши потомки век-другой спустя, читая наши труды? Не придётся ли им исправлять ошибки, вызванные невежеством предков?
Сколько их вообще, этих доньев?
Есть ли ответ на этот вопрос хоть у кого-то из мириад пользователей Сертификатов субъектности, сущих в прошлом, будущем и настоящем?
…Вернёмся, однако, к нашим героям, понятия не имеющим обо всём этом и посему крайне озабоченным работоспособностью Генератора и стабильностью Крокрысского импульса.
Светлана, Сергей и Чёрный Незнакомец, который, как нам с вами теперь известно, на деле оказался незнакомкой, вошли в кабину.
— Алиса, не забудь! Ровно через четверть часа! — обернулась Светлана.
Алиса волновалась и не скрывала этого. Она скучала по Остапу — серому ангелу, с которым так жестоко обошлась в сказках, чтобы уберечь от жестокости наяву. Уберегла? Нет? Этого она никогда не узнает. Всё теперь так сложно.
Она присела на уголок дивана, поджав под себя ногу, и принялась читать повесть «За миллиард лет до конца света», которую биочип загрузил для неё из школьной библиотеки. Устав читать прямо с биочипа, взяла с полки малоформатную виркнижку и выгрузила текст на её страницы.
Спустя четырнадцать минут тридцать секунд биочип напомнил: пора. И она шагнула в кабину, чтобы оказаться в том же самом зале без теней. В том же зале, но на полтора года раньше.
Прошло совсем немного времени, и она вернулась усталая и задумчивая. Молча вышла из института и улетела на Воробьёвы горы. Кто-то из знакомых видел её потом стоящей на смотровой площадке у здания Московского университета, облепленного флипами, как конфетти, и оттого имевшего вид легкомысленный и озорной. Алиса стояла и глядела в даль, на север, где в сумрачном далёке едва угадывалась серебристой полосой Дубненская вышка.
Была ли Алиса единственным решением? Наверное, нет. Но что теперь рассуждать задним числом? В прошлом была она. Так легли карты.
Это она встречалась в двадцатом веке с Чарльзом Доджсоном. Это она снилась Игорю Можейко. Это она, исполненная сомнения, дала Остапу Нетудыхате подержать в руках тот самый гиперселенитовый кристалл. Она придумала интернет-проект «Связь времён», когда всё, наконец, было для неё позади. И она, вернувшись из прошлого, вместе с Ричардом продумывала детали проекта «Снарк», работы в котором хватило ещё нескольким поколениям временщиков, включая и [ой!].
Остался в нашей сказке ещё один непрояснённый вопрос: откуда крокры-то узнали о петровском Генераторе? Скажу лишь одно: об этом знает только КТЧ. Это тайна, и я вам её не раскрою, если сами ещё не догадались.
Вот, кажется, и всё.
До встречи, Алиса!
<<Назад Оглавление Далее>>
17.11.2007